Религиозный дискурс в лингвистике. Религиозный дискурс и его язык

А. А. Чернобров

СПЕЦИФИКА РЕЛИГИОЗНОГО ДИСКУРСА В ЛИНГВИСТИКЕ

(Образование и культура России в изменяющемся мире. - Новосибирск, 2007. - С. 94-98)

Прежде чем остановиться на специфике религиозного дискурса, необходимо разъяснить суть базовых терминов, - "религия", "вера", "дискурс", которые трактуются очень неоднозначно. Если в 80-х годах под дискурсом понимали "коммуникацию, передачу мыслей посредством слов" или просто "речь, лекцию, проповедь, трактат" , то сегодня понятие дискурса расширяется до "коммуникативного события, происходящего между говорящим и слушающим в процессе коммуникативного действия" (Т. Ван Дейк). В современном определении дискурса важно то, что подчеркивается его коммуникативный характер: говорящий ↔ слушатель, автор ↔ читатель. Переходя к религиозному дискурсу, необходимо рассмотреть термин "религия". Существует множество трактовок этого понятия. Так, например: это "набор верований, касающихся причины, природы и назначения универсума, особенно веры или поклонения Богу или божествам" . Религия - "одна из форм общественного сознания - совокупность духовных представлений, основывающихся на вере в сверхъестественные силы и существа (богов, духов), которые являются предметом поклонения" . В первом определении подчеркивается вера в божественное происхождение и конечную причину вещей, аристотелевскую causa finalis, т. е. цель мироздания. Целеполагание или телеология есть одна из главных особенностей религиозного мировоззрения. Примечательно: американский автор подчеркивает, что поклонение божествам - лишь одна из форм религии. Во втором определении, унаследованном от советских времен, подчеркивается общественный характер религии. Современное определение, приводимое энциклопедией Википедия, наиболее "политкорректно" и выделяет различную природу объектов поклонения: "Религия - система представлений о мире, где … человек ощущает связь с неким бытием … природа его может … быть некой силой (духи природы, высший разум), всеобщим законом (дхармой, дао), или определенной нематериальной личностью (Бог, Элохим. Аллах, Кришна)". Этимология слова "религия" довольно ясна, re-ligio (лат.) означает "восстанавливаю связь". Церковный догмат христианства гласит, что в результате первородного греха связь человека с Богом была утеряна, и религия призвана восстановить эту связь. Вера в сверхъестественные силы характерна и для магии, однако между религией и магией есть существенное различие. Религия - это вера в сверхъестественное и надежда, упование на божественную помощь. Магия - вера в возможность управлять сверхъестественными силами. Главное в религии есть молитва и надежда, в магии - заклинание, которое обязательно должно "сработать" . В христианстве каноническое определение веры дано апостолом Павлом: "Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом" (Евр. 11:1). В обыденном языке "вера" и "религия" - понятия часто взаимозаменяемые, хотя это не совсем верно. С одной стороны, вера - это лишь часть религии. Православный катехизис состоит из трех частей: Вера, Надежда и Любовь. Раздел о Вере трактует о таинствах, раздел о Надежде посвящен молитве, раздел о Любви говорит о заповедях Божьих. С другой стороны, вера - более широкое понятие, чем религия. Существует религиозная вера, основанная на догматах, и научная базирующаяся на гипотезах. Например, космогоническая гипотеза Большого взрыва тоже основана на вере, но это не религиозная вера. Отличие научной веры еще и в том, что она этически беспристрастна. Научные истины не зависят от религиозных или идеологических догм. О научных верованиях много писали Б. Рассел, К. Поппер и другие философы сходных взглядов. В зарубежных толковых словарях наука чаще всего определяется как "совокупность верований". Однако между наукой и религией существует четкий водораздел: наука охватывает (описывает) сферу доказуемого, религия и философия - сферу недоказуемого. Некоторые отечественные лингвисты пытаются теперь совместить научную методологию с религиозным мировоззрением, но зачастую им не хватает ни религиоведческих, ни философских знаний, чтобы это совмещение было органичным. Освоение (или переоткрытие) нашим обществом религиозного мира сильно запоздало. Есть большой соблазн абсолютизировать духовную грань нашего бытия, как раньше мы абсолютизировали материальное. Важно не поддаться этому соблазну. Очень показательно, например, такое заявление: "Реальность идеального - не предмет философской или религиозной веры, а факт, установленный в различных науках …" . Этот тезис некорректно сформулирован. Наука не доказала реальность души или возможность общения с умершими. Корректная формулировка может быть такой: "Реальность идеального постулируется любой религией и многими философскими школами. Существуют некоторые факты, допускающие религиозное истолкование". Исследователь может призвать на помощь философию, например, русскую религиозную, как это сделано в процитированной диссертации. Но философия не может доказать или опровергнуть какую-либо лингвистическую теорию. Их можно лишь совместить друг с другом, но это совмещение всегда останется только одним из многих возможных. Нельзя смешивать два принципиально разных предмета (дискурса) - предмет веры и предмет доказуемых фактов. Лингвисты должны ограничиваться областью доказуемых языковых фактов, строить гипотезы на конкретном языковом материале. Даже не покидая пределов собственно языка, можно выдвигать хорошо обоснованные научные гипотезы, исторические, культурологические, искусствоведческие и т.д. Рассмотрим, например, этимологию слов, обозначающих Бога в различных языках: * www.etymonline.com Логично было бы предположить, что слово "бог" принадлежит к древнейшему слою индоевропейских лексем, как и слова "мать", "солнце", "брат", "три", "день" или "ночь". Но слово, обозначающее Бога, в различных индоевропейских языках произошло от разных корней. На основании этих данных можно выдвинуть две культурологические гипотезы: 1. Деистические формы религии (формы поклонения богам) появились позднее, чем поклонение духам, природным стихиям и животным. (Гипотеза, выдвинутая выдающимся английским этнографом Э. Б. Тэйлором, гласит, что исторически первой формой религии был анимизм. См. об этом также в трудах Дж. Фрэзера, Б. Малиновского и др.) 2. Истинное имя Бога было табуировано, вместо него использовались эвфемизмы. Для индоевропейских языков это не единственный случай. (Часто приводимые примеры табуированных слов в индоевропейских языках - это "змея" и "медведь" . Понятие бога в этой связи ранее не разбиралось.) Эти два вывода - то, чем должен ограничиваться лингвист на основании фактических данных, он не может без достаточных оснований выбрать одну гипотезу, отвергая другую. Лингвист не подменяет собой этнографа, а лишь сотрудничает с ним. Между тем в философии существуют и противоположные взгляды. От Гераклита идет мысль о том, что слово само по себе является "вместилищем мысли" или "седалищем истины". Из самого языка можно извлечь истину или истины, если уметь вслушиваться в него. В последнее время эта точка зрения повторяется все чаще, иногда она даже преподносится как нечто новое, этот взгляд, якобы, должен заменить устаревшие "позитивистские" теории. Но правда ли то, что язык - священный кладезь мудрости? Еще Платон говорил, что не все слова правильно называют вещи. В Библии сказано, что "нарек человек имена всем скотам и птицам небесным, и зверям полевым" (Быт. 2:19). Тем самым Писание говорит, что имена вещам даны не Создателем, а лишь человеком. Следовательно, имена могут быть несовершенны. Чаще всего естественный язык закрепляет в словах не объективно существенные, а субъективно важные (значимые) признаки предметов. Как писал Дж. Локк, мы "вычленяем те признаки, до которых нам больше всего дела" . Например, слово "петух" происходит от слова "петь". Пение петуха для человека важнее того, что он "самец курицы". Древнерусское слово "кур" (самец курицы) вышло из употребления. Иногда язык - паноптикум людских заблуждений. "Мужчина" по-украински "чоловiк", а "женщина" - "жiнка". Из этого не следует, что женщина - не человек, но можно сделать вывод, что в патриархальную эпоху женщина играла в обществе подчиненную роль. В каком же смысле слова могут содержать истину? Некоторые слова отражают в своей структуре, в своей этимологии существенные признаки предметов. Английское "bear" того же корня, что и русское "бурый". Зоолог подтвердит, что здесь лингвистика совпала с биологией - именно окрас есть главный признак медведя вида Ursus arctos. А как обстоит дело с элементами "тонкого мира", такими как душа? В русском, древнегреческом, латинском языках это слово имеет тот же корень, что и "дух", "дышать", "дуть". Здесь налицо мотивация двух видов: звуковая ("дух", "дышать", "дуть" - звукоподражательные слова) и смысловая (душа легка как ветер, бестелесна как воздух, входит с первым вздохом и уходит с последним дыханием). Но истина ли это или людское заблуждение? Сравним происхождение слова "душа" в германских языках. Английское "soul" (древнеангл. sāwol ), немецкое "Seele" (древневерхненем. sāla ) созвучны древнегерманскому корню, обозначающему море. Согласно одной из гипотез, это не случайно. В соответствии с древнегерманскими и кельтскими мифами, души, прежде чем попасть в царство мертвых, переплывали через море. Души новорожденных также приходили из моря или из-за моря. Важно то, что об этих дохристианских представлениях мы узнали не из самого языка, а помимо языка, из данных этнографии и сравнительной мифологии. Выясняя происхождение слова, мы можем раскрыть некоторые логические предикаты духовных сущностей, которые важнее всего для человека. Как мы видели из таблицы, предикатами "Бога" являются: "наделяющий" (Существует мнение, что русское слово "богатый" происходит от слова "Бог". На самом деле оба слова происходят от древнего индоевропейского корня со значением "наделять"), "призванный" (к Нему обращаются с молитвенным призывом), "сияющий". В слове "дьявол" актуализируется один из предикатов Сатаны - "клеветник", в слове "ангел" - предикат "посланник" и т. д. (см. этимологию на сайте www.etymonline.com). Такие слова, как "дьявол" и "ангел" принадлежат к так называемой "интенциональной сфере", т. е. они обозначают не эмпирические объекты, а ментальные конструкты. Эти концепты возникли в уме, а не в природе. Религиозный дискурс может быть эксплицитным, когда все элементы значения слова более или менее ясны, или имплицитным, т. е. некоторые элементы смысла могут быть скрыты. Тем не менее этот "покров тайны" может быть снят с помощью некоторых научных методик. Одна из таких методик - этимологический анализ с опорой на данные этнографии, который мы продемонстрировали. Другой метод - герменевтика. Основоположником "универсальной герменевтики" считается Ф. Д. Э. Шлейермахер (1768 1834). Вот слова, выражающие суть его учения: "Любая речь может быть понята лишь благодаря знанию исторических обстоятельств жизни.., каждый говорящий постигается лишь через его национальность и его эпоху" . Б. Спиноза, которого считают предшественником герменевтики, в своем "Богословско-политическом трактате" предлагает толковать Священное писание иносказательно . Он исходит из того, что Библия была написана так, чтобы быть понятной рыбакам и пастухам древней Иудеи, для которых она первоначально предназначалась. Такое толкование можно назвать прагматическим. Выражаясь современным языком, суть герменевтики состоит в том, что следует учитывать различные обстоятельства создания текста: исторические, идеологические, психологические, социологические и т.д. Понятие "контекст", "прагматика" и т.д. тогда еще не были в ходу, и герменевтика явилась большим шагом вперед как первая теория интерпретации текста. Одно из основных понятий в этой методике - "герменевтический круг". Речь идет о соотношении текста как целого и его частей. Чтобы понять текст в целом, надо разъять его на части, возможно, мельчайшие, вплоть до фонем. С другой стороны, чтобы понять каждую часть текста, нужно вновь пойти от частей к целому, всему тексту, всей книге, всем авторам той эпохи и т.д. Таким образом замыкается герменевтический круг. Проиллюстрируем абстрактные тезисы примерами. Когда Христос говорит о виноградниках, виноградарях и собирании спелых плодов (Матф. 20: 1-15; 33-43), толкователи Библии правомерно указывают, что под виноградниками имеется в виду человечество, виноградари, которые выращивают лозу - это священники, а плоды - это праведные души. Более спорный пример - это толкование одной из книг Библии - "Песни Песней". Буквальное толкование этого текста приводит к мысли, что перед нами образец любовной, даже эротической поэзии. Однако христианские священники склонны толковать эту книгу как притчу о союзе Господа с его Церковью (вспомним, что христианских монахинь называют "невесты Христовы"). Такое истолкование текста называют "телеологическим или целевым". Цель данного текста, согласно христианскому богословию, - показать нераздельность Господа и Церкви. Иудейские теологи говорят иное: цель автора "Песни Песней", которым считается царь Соломон, внушить мысль о прочности союза Бога с Его народом, единственно верно такое толкование, которое соответствует этой цели. Раскрыть всю полноту религиозного текста можно только обладая религиозными фоновыми знаниями, известными всем членам данного религиозного сообщества. Часто смысловые потери от отсутствия фоновых знаний могут быть очень существенными. От возвышенных примеров перейдем к менее серьезным. Словосочетание "раввин с бритой мордой" (Шолом-Алейхем) покажется нелепым для любого верующего еврея-хасида, который знает, что раввинам запрещено брить бороду. Но для читателей советской эпохи был необходим послетекстовый комментарий. Говоря о религиозном дискурсе, следует учитывать специфику западного менталитета. Иудейская традиция, которую переняли христианские теологи, зиждется на культе слова: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Иоанн 1:1). В иудаизме и исламе даже запрещено изображать живые существа. Иудейская вербальная "культура уха" намеренно противопоставила себя греческой визуальной "культуре глаза". Раннее христианство, ислам, все Средневековье следовало этой традиции. Эпоха Ренессанса означала возрождение греческой визуальной культуры. Восточная традиция (индуизм, буддизм и другие восточные религии) всегда была "культурой глаза", все основные понятия этих религий визуализируются. В китайской культуре все связано с визуальными символами: слова и понятия, написанные иероглифами, времена года, стороны света, созвездия, цикличное время. В китайской астрологии есть четыре главных символа: Белый Тигр, Синий Дракон, Черная Черепаха (или Змея), Пурпурная Птица. Синий Дракон символизирует восток, весну, он связан с циклом года Дракона, созвездием китайского Зодиака и семью фазами Луны и т. д. (см.: www.en.wikipedia.org). Лингвисты выдвинули гипотезу, согласно которой сама структура китайского языка предопределила такой визуальный, нелогический характер их культуры и религии. В этом языке нет подлежащего и сказуемого в европейском понимании и нет глаголов-связок. Логическая операция подведения одного понятия под другое (это есть то) не столь естественна для китайца, как для европейца; поэтому в Европе появилась формальная логика, а в Китае - каллиграфия. Вот наглядная иллюстрация известной гипотезы Сепира-Уорфа. (Заметим, однако, что это научное верование разделяется не всеми учеными.) Объем настоящей статьи не позволяет подробнее остановиться на специфике концептосферы восточных религий и отражении этой сферы в языке. Данная тема - огромное поле для исследования. Неудивительно, например, что в довольно объемной книге крупного петербургского лингвиста В. Б. Касевича раскрыты не все аспекты этой проблематики, некоторые мысли изложены почти тезисно. Восточные религии и религиозный дискурс в лингвистике в целом - тема не для одной статьи и не для одной книги.

Литература

1. Верещагин, Е. М. Лингвострановедческая теория слова. - М.: Русский язык, 1980. - 320 с.
2. Касевич, В. Б. Буддизм. Картина мира. Язык. - СПб., 1996. - 288 с.
3. Локк, Дж. Опыты о человеческом разумении // Соч.: В 3 т. - М.: Мысль, 1985. - Т. 1. - 621 с.
4. Малиновский Б. Магия, наука и религия. - М.: Рефл-бук, 1998. - 304 с.
5. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка; под ред. Н. Ю. Шведовой. - 4-е изд. - М., 1997.
6. Реформатский, А. А. Введение в языковедение; под. ред. В. А. Виноградова. - 5-е изд. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 536 с.
7. Спиноза, Б. Богословско-политический трактат // Соч.: в 2 т. - М.: Политиздат, 1957. - Т. 2. - С. 7-350.
8. Степаненко, В. А. Слово / Logos / Имя - имена - концепт - слова: сравнительно-типологический анализ концепта "Душа. Seele. Soul" (на материале русского, немецкого и английского языков): дис. ... д-ра филол. наук. - Иркутск, 2007.
9. Степанов, Ю. С. Основы общего языкознания. - М.: Просвещение, 1975. - 271 с.
10. Oxford Advanced Learners" Dictionary of Current English. - Oxford University Press, 1980.
11. Webster"s Desk Dictionary of the English Language. - Springfield, 1983.

Дискурс – социально упорядоченный механизм организации коммуникации. Согласно теории дискурса, правила общения не являются индивидуальными, а заданы и передаются через многократное воспроизведение.

Религиозный дискурс относится к крупнейшим сферам институционального общения, это область интеграции и концентрации языка и идеологии, формирующих, наряду с национальным характером, психический склад целой нации. Главная цель религиозного дискурса заключается в определении критериев для правильного распознавания добра и зла, истинного и ложного. Свое приносит умиротворение, спокойствие, чужое терзает. Язык религиозного дискурса не до конца понятен массам, это создает эффект сказочного, нереального.

Язык религии описывает явления физического мира и «сущности, полагаемые как причина явления первого уровня, но являющиеся при этом иррациональными». «Язык религии – его лексико-грамматические особенности, стилистические средства и речевые акты – ориентирован на решение одной из базовых проблем религиозного дискурса, то есть поиска средств для адекватного выражения системы референций. Поскольку мистические переживания принципиально не могут быть адекватно зафиксированы в семиотических системах, то языковой параметр религиозного дискурса выражает лишь ту или иную степень «приблизительности» высказывания и его соответствия содержанию мистического опыта» [Кожемякин, 2011]. Здесь мы можем увидеть употребление эвфемизмов, тропов, эспрессивно-возвышенной лексики, речевые стратегии, которые влияют на волю человека, положительные и отрицательные экспрессивы, оценочные номинативы. Все это позволяет понять интуитивно мистический опыт переживания близости к Богу. Догматический характер религии принуждает использовать для коммуникации устаревшую лексику, специфическую религиозную терминологию, цитаты из сакрального текста. Данные языковые средства транслируют систему ценностей религиозного дискурса.

Религиозный дискурс преимущественно монологичен и направлен на наставление, воспитание, нормирование, призыв. Для него характерно использование антитезы, безличных конструкций, языковых средств с негативной и положительной коннотацией [Кожемякин, 2011].

Дискурс СМИ

Журналистика посредством своих сообщений конструирует реальность для групп людей. При этом сообщаемые сведения, если человек не встречался в реальности с описанной группой людей, формируют у читателя первое впечатление, поддерживают существующие стереотипы [Автохутдинова, 2011]. Журналистика должна, хоть и не всегда это делает, поставлять истинные сведения. Для доказательства соответствия реальности используется публикация реальных имен, мест и дат, указание источников информации. Также гарантией служит им журналиста, если он авторитетен. Для правдоподобности журналист может встроить событие в хронологические и логические рамки, интерпретировать его с обывательской точки зрения с использованием стереотипов.

Для конструирования объектов дискурса журналист отбирает события из жизни специфическим образом. Это неожиданные события, либо события со значительными последствиями для общества. «Персонажи отбираются по степени общественной значимости их действий, а также с точки зрения возможности вызвать интерес аудитории действительно важными для общества или скандальными, курьезными, любопытными поступками» [Чепкина, 2011].

Для любого дискурса характерно наличие темы, значимой для коммуникантов информации, которую при отсутствии актуальности можно отодвинуть на задний план на некоторое время, и практик контроля, вокруг которых выстраиваются разные СМИ по принципу согласия/несогласия с данными запретами. Формат издания связан с концепцией СМИ, способом выбора информации и подготовки ее для читателя.

Для конструирования персонажа дискурс использует действия как самого персонажа, так действия, каким бы то ни было образом к нему относящиеся. В российском дискурсе существует несколько способов конструирования Других как негативных и даже потенциально опасных персонажей. Другой либо психически или физически болен, либо является преступником. При положительной конструкции «Другого», «Другого как своего», его выставляют «жертвующим собой ради других». Также существует практика «самопрезентации» [Автохутдинова, 2011].

На современном этапе развития общества наблюдается продолжающееся повышение роли религии в обществе. Будучи одной из форм бытия человека, религия включается в число регуляторов его жизнедеятельности. В этом плане изучение языковой сущности ее текстов, языковых принципов построения текстов значимо для исследования современного функционирования языка. Возросшие информационные запросы в области религии требуют удовлетворения, поэтому на постсоветском пространстве активно развивается религиозная пресса, в СМИ появляются программы и публикации по различным религиозным аспектам и направлениям. Проблема взаимоотношения языка и религии издавна привлекала к себе внимание исследователей. Но большей частью эти исследования носили социальный, исторический, культурологический и/или теологический характер. На актуальность лингвистического аспекта исследований проблемы "язык, коммуникация и религия" в настоящее время указывают тенденции, которые наметились в связи с изучением отдельных языковых явлений на материале религиозных текстов (Бетехтина, 1995; Никоновайте, 1997; Ножин, 1995; Христич, Соколова, 1997; Скляревская, 2000; Лилич, 2002); языковой организации самих текстов, функционирующих в религиозной сфере общения (Михальская, 1992; Кохтев, 1992; Шрейдер, 1993; Адмони, 1994; Абрамов, 1995; Иванова, 1996); генезиса религиозной (христианской) публицистики (Жолудь, 2002; Туманов, 1999; Бакина, 2000); риторических особенностей религиозных текстов (Корнилова, 1998); религиозного дискурса (Карасик, 2002; Мечковская, 2003; Салимовский, 1998). Усиление роли церкви в обществе, связанной с утверждением этических основ бытия, с тенденцией к состраданию и утешению, делает актуальным изучение ее дискурса в разных жанровых разновидностях, среди которых ведущее место занимает проповедь - обращение церкви к своим прихожанам. Известно, что коммуникация - это процесс, в котором принимают участие как минимум два действующих лица - адресант и адресат, "их взаимодействие выступает как обобщающий внеязыковой фактор в языковой организации высказывания". (Винокур, 1980) Содержание и форма высказывания определяются иллокутивной целью (намерением говорящего, которое опирается на сложившиеся традиции), а также учитывает роль внеязыковых знаний говорящих, их социальные и психологические характеристики. В зависимости от намерений говорящий избирает тот или иной речевой жанр, т.е. "определенный, относительно устойчивый тематический, композиционный и стилистический тип высказывания" (Бахтин, 1979), как вербальное оформление типических ситуаций социального взаимодействия людей. Согласно социолингвистическому подходу к изучению дискурса среди прочих типов выделяют религиозный дискурс, который представляет собой "совокупность коммуникативных действий или событий, направленных на передачу, сохранение и развитие религиозных представлений" [Прилуцкий, с. 8].

Границы религиозного дискурса выходят далеко за рамки церкви. В зависимости от ситуации особенностей взаимоотношений коммуникантов выделяются следующие виды религиозного общения: а) общение в церкви как основном религиозном институте (отличается высокой клишированностью, ритуализированностью, театральностью; существует четкое разграничение ролей между участниками общения, большая дистанция); б) общение в малых религиозных группах (общение, не скрепленное рамками церковного ритуала и религиозными нормами); в) общение человека с Богом (случаи, когда верующий не нуждается в посредниках для обращения к Богу, например молитва).

Религиозный дискурс жестко ритуализирован, применительно к нему можно говорить о вербальном и невербальном ритуале. Под невербальным (поведенческим) ритуалом мы понимаем определенные действия, совершающиеся в строго определенном порядке и сопровождающие вербальное высказывание (простертые вверх руки, приклоненная голова, взмах кадилом при совершении обряда внутреннего (духовного) и внешнего (телесного) очищения; склонение головы как знак смирения; коленоприклонение как знак мольбы или благодарности Всевышнему; осенение себя крестным знаменеием как знак ограждения верующего от возможной опасности, врагов, страстей и т.п. Под вербальным ритуалом мы имеем в виду совокупность речевых образцов, очерчивающих границы ритуального действия, - начало церковной службы оформляется фразой: "Во имя Отца, Сына и Духа Святого, Аминь"; началу молитвы может соответствовать: "Отче Наш, Иже еси на небесах! Да святится имя Твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на Небеси, так и на земли"; окончание службы или коллективной молитвы подытоживается емким "Аминь!" . Ритуал религиозного дискурса значим уже сам по себе.

Общественный институт религии включает совокупность участников религиозного дискурса, набор религиозных ролей и норм. Анализ референтной структуры религиозного дискурса позволил выделить составные части данной структуры: субъекты религии, религиозные направления (учения, концепции),религиозная философия, религиозные действия. Категория субъектов религии является ведущей и включает религиозные институты и их представителей (церковь, храм, приход, монастырь, мечеть, епископ, митрополит, мулла, пастырь и т.д.) , агентов религии - религиозные течения и их сторонников (мормонизм, индуизм, Церковь Христа, буддисты, иудаисты, христиане, Свидетели Иеговы и т.д.) , религиозные антропонимы (Патриарх Московский и Всея Руси, Папа Римский и т.д.) , религиозные системы и направления (христианство, католицизм, иудаизм, ислам, буддизм и т.д.) . Религиозная философия включает религиозные ценности, принципы и символы (вера, братство, благоденствие, умиротворение, духовная свобода, спасение, вечная жизнь и т.д.) . Религиозные действия отражают наиболее характерную деятельность, совершаемую в рамках института религии (причастие, молебен, псалмопение, крещение, омовение, каждение, отпевание, соборование, миропомазание и т.д.) .

Семиотическое пространство религиозного дискурса формируется как вербальными так и невербальными знаками. По типу физического восприятия знаки религиозного дискурса могут быть слуховыми или акустическими (звон колокола, призыв к началу и окончанию коллективной молитвы и т.п.) , оптическими или визуальными (поклоны, жесты одорации, элементы одежды священнослужителей) , осязаемыми и вкусовыми (ароматические бальзамы и благовония) , тактильными (ритуальное целование иконы, целование поручи священнослужителя) . По степени абстракции в рамках религиозного дискурса представляется возможным выделить знаки-копии (или иконы), знаки-символы и знаки-индексы. Знаки-копии (или иконы), безусловно, занимают приоритетное положение в данной классификации. Кроме указанных, в религиозном дискурсе функционируют и знаки-артефакты, к которым относятся: а) обозначения предметов (убранства) храма: алтарь, аналой, иконостас; б) предметы одежды и головные уборы священнослужителей: апостольник, мантия, митра, ряса; в) объекты религиозного культа: кадило, крест, икона, ладанка, свеча; г) здания и сооружения (предметы и части храма): амвон, звонница, колокольня, паперть, ризница.

В некоторых ситуациях в религиозном дискурсе священнослужитель выступает как своего рода знак, а именно как:

• а) представитель определенной группы: монах, епископ, архиепископ, архиерей, дьякон и др.;
• б) действующее лицо, исполнитель определенной роли: проповедник, духовник (роль учителя); послушник, инок (роль ученика) и т.п.;
• в) носитель определенной функции: совершение молитвы (монах, послушник) , выступление с проповедью (проповедник ) совершение таинства покаяния (духовник ), подвиг добровольного пребывания в келье с целью непрестанной молитвы (затворник ), руководство церковным хором (регент ) и др.;
• г) воплощение определенного психологического архетипа: аскет (подвижник веры, живущий в посте и молитве), духовник (священнослужитель, совершающий таинство покаяния, помогающий молитвой и советом) и т.д.

Участниками религиозного дискурса выступают Бог (Высшая сущность), который скрыт от непосредственного восприятия, но потенциально присутствует в каждом коммуникативном акте религиозного дискурса; пророк - лицо, которому открылся Бог и которое по воле Бога, являясь медиумом, доносит до коллективного адресата его мысли и суждения; жрец - священнослужитель, совершающий богослужения; адресат - прихожанин, верующий. В отличие от любого другого типа общения адресант и адресат религиозного дискурса оказываются разведены не только в пространстве, но и во времени. Кроме того, тогда как в ряде типов дискурса адресант и автор полностью совпадают, в отношении религиозного дискурса можно говорить о разведении данных категорий: автор - высшая сущность, Божественное начало; адресант - служитель культа, лицо, доносящее до слушающих слово Божье.

Во всей массе адресатов религиозного дискурса мы выделяем две группы: верующие (разделяющие основные положения данного религиозного учения, верящие в высшее начало) и неверующие или атеисты (люди, не принимающие основы религиозного учения, отвергающие идею наличия высшего начала). В каждой из данных групп можно указать определенные подтипы: к разряду верующих мы относим как глубоко верующих, так и сочувствующих; в группе неверующих (атеистов) нами выделяются сочувствующие атеисты и воинствующие. Между классом верующих и неверующих располагается некоторая прослойка, которую мы обозначаем термином "колеблющиеся" или "сомневающиеся".

Все функции религиозного дискурса мы разделяем на два класса: общедискурсивные (характерные для всех типов общения, но имеющие некоторые особенности реализации в дискурсе религиозном) и частные или специфические - характерные только для религиозного дискурса. Среди общедискурсивных функций в работе рассмотрены репрезентативная, коммуникативная, апеллятивная, экспрессивная (эмотивная), фатическая и информативная функции. На первое место по степени актуальности выходит апеллятивная функция, поскольку любой жанровый образец религиозного дискурса предполагает обязательную апелляцию к воле и чувствам человека (проповедь), либо апелляцию к всемогуществу Бога (молитва). Второе по значимости место занимает эмотивная или экспрессивная функция - в религиозном дискурсе значительно снижен компонент рациональности, все держится на силе веры, на эмоциональном начале. Следующее место занимает репрезентативная функция (представление, моделирование особого мира верующих), которая имеет важное значение для формирования информационного пространства религиозного дискурса.

Кроме общедискурсивных в религиозном дискурсе реализуется и ряд частных (специфических) функций, присущих только данному типу общения, либо модифицированных к данной сфере коммуникации. Все частные функции религиозного дискурса мы объединяем в три класса:

• 1) регулирующие базовые принципы существования социума в целом (функция проспекции и интроспекции, интерпретации действительности, распространения информации, магическая функция),
• 2) регулирующие отношения между членами данного социума (функция религиозной дифференциации, религиозной ориентации, религиозной солидарности),
• 3) регулирующие внутреннее мироощущение, мировосприятие конкретного индивида (призывно-побудительная, прескриптивная, прохибитивная, волюнтативная, инспиративная, молитвенная, комплиментарная функции.

Религиозный дискурс занимает особое место в структуре типов общения. С педагогическим дискурсом религиозный объединяет наличие схожих целей и задач. Центральный участник педагогического дискурса - учитель - передает ученикам знания, сообщает нормы поведения и основы морали, выступая выразителем концентрированного опыта. Как педагогический, так и религиозный дискурс отличает наличие особого ритуала. Адресант как религиозного, так и педагогического дискурса обладает неоспоримым авторитетом и любое его указание, наставление должно беспрекословно исполняться, не подвергаясь сомнению. Однако последствия неповиновения различаются в данных видах дискурса (порицание, удаление из класса: отлучение от церкви). Религиозный и педагогический дискурс не лишены театральности; сценой выступает либо аналой и другие места храма, либо класс и кафедра преподавателя. Однако если вся информация, передаваемая в ходе религиозного дискурса, принимается на веру; в педагогическом дискурсе информация обязательно аргументируется. Религиозный дискурс практически полностью лишен рациональности, его основой является эмоциональное переживание чуда, единение с Богом в отличие от дискурса педагогического, который основан на рациональности.

Религиозный и научный дискурс полярно противостоят друг другу, поскольку всякая религия строится на вере и поэтому противостоит научности как апробированной и доказанной истине. Отличие кроется и в концептосферах этих сфер общения. Центральными концептами научного дискурса являются абсолютная истина, знание; центральные концепты религиозного дискурса - "Бог" и "вера". Цель религиозного дискурса - приобщение к вере, сообщение догматов учения; цель научного дискурса - поиск истины, вывод нового знания. В религиозном дискурсе истина постулируется и не требует доказательств, любое сомнение в истинности религиозных положений может означать отход от веры.

В религиозном дискурсе, как и в политическом, имеет место мифологизация сознания, данные виды общения строятся на внушении. Язык религии и политики оказываются "языком для посвященных", но вместе с этим они должны быть доступны широким массам ("чужим"), которые, в случае принятия определенных идей, готовы перейти в класс "своих". Языку присуща эзотеричность (тайноречие). Эзотеричность в религиозном дискурсе основана на внутренней мистике языковых знаков, которые создают эффект нереального, божественного, в которое хочется верить как в некую сказку: "Судия всех придет; комуждо отдати по делом его; да не падше и обленившееся, но бодрствующее и воздвижении в делание обрящемся готови, в радость и Божественный чертог славы Его совнидем, ижеде празднующих глас непрестанный, и неизреченная сладость зрящих Твоего лица доброту неизреченную" . Мифологизация сознания подкрепляется соответствующей атрибутикой: икона, хоругвь, кадило - в религии и портреты вождей, скульптурные произведения, политические плакаты - в политике. И религиозный, и политический дискурс театральны и суггестивны по своей природе. Конечной целью как религиозного, так и политического дискурса является воспитание личности.

Дискурс религиозный и медицинский объединяет их сакральный характер. Оба в центр внимания ставят жизнь человека с той разницей, что для медицинского дискурса более значима физическая составляющая, а психическая, эмоциональная выступает как сопровождающая первую и оказывающая на нее влияние; тогда как в религиозном дискурсе важен эмоциональный компонент, состояние души человека. Схож ритуал (система ритуальных знаков) религиозного и медицинского дискурса - ряса, митра, кадило, крест и ряд других предметов - у служителей культа и белый халат, медицинская шапочка, стетоскоп - у медицинских работников. Данные два вида общения сближает наличие внушения как способа воздействия на сознание и психику человека.

Ряд точек соприкосновения прослеживается и между религиозным и художественным дискурсом. В рамках обоих отчетливо проявляется функция эстетического воздействия на адресата. Кроме того, для этих видов общения актуальна функция передачи информации, но религиозный дискурс оказывается богаче в плане информирования по сравнению с дискурсом художественным. Тематика религиозного дискурса настолько разнопланова, что трудно найти хотя бы тему, которая не получила бы в нем отражения. Как и художественному дискурсу, дискурсу религиозному присуща театральность, перед адресатом религиозного дискурса разыгрывается тот или иной сюжет, и адресат оказывается вовлечен в театральное действо. Для этих видов дискурса характерны высокая эмоциональность и манипулятивность.[ Бобырева Е.В. "Религиозный дискурс"]

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Дипломная работа

Этно-лингвистические особенности религиозного дискурса

Минск - 2010

Глава 1. Понятие и сущность дискурса

1.1 Понятие дискурса в лингвистике

1.2 Краткая история дискурсивного анализа

1.3 Структура дискурса

1.4 Типология дискурса

Глава 2. Религиозный дискурс. Проповедь как вид религиозного дискурса

2.1 Специфика религиозного дискурса

2.2 Понятие проповеди

2.3 История возникновения и развитие жанра проповеди

2.4 Современная христианская проповедь как специфический вид речевой коммуникации

2.4.1 Цель, задачи и функции проповеди

2.4.3 Адресат проповеди

2.4.4 Форма сообщения

Глава 3. Композиционные особенности текста современной протестантской проповеди (англоязычной)

3.1 Композиционный состав текста современной протестантской проповеди

3.1.1 Заглавие

3.1.2 Эпиграф

3.1.3 Вступление

3.1.4 Основная часть

3.1.5 Заключение

3.2 Композиционно-смысловые типы современной протестантской проповеди

Заключение

Библиографический список

Глава 1. Понятие и сущность дискурса

1.1 Понятие дискурса в лингвистике

Дискурс (фр. discours, англ. discourse, от лат. discursus "бегание взад-вперед; движение, круговорот; беседа, разговор"), речь, процесс языковой деятельности; способ говорения. Многозначный термин ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функционирования языка, - лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии. .[ http //: www . krugosvet . ru ]

Макаров пишет: "широкое употребление дискурса как родовой категории по отношению к понятиям речь, текст, диалог сегодня все чаще встречается в лингвистической литературе, в то время как в философской, социологической или психологической терминологии оно уже стало нормой". [Макаров "Основы теории дискурса" ]

Наиболее отчетливо выделяются три основных класса употребления термина "дискурс", соотносящихся с различными национальными традициями и вкладами конкретных авторов.

К первому классу относятся собственно лингвистические употребления этого термина. Собственно лингвистические употребления термина "дискурс" сами по себе весьма разнообразны, но в целом за ними просматриваются попытки уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога. Переход от понятия речи к понятию дискурса связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка и речи, принадлежащее Ф. де Соссюру, некоторый третий член - нечто парадоксальным образом и "более речевое", нежели сама речь, и одновременно - в большей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистических методов, более формальное и тем самым "более языковое".

Второй класс употреблений термина "дискурс", в последние годы вышедший за рамки науки и ставший популярным в публицистике, восходит к французским структуралистам и постструктуралистам, и прежде всего к М. Фуко. За этим употреблениями просматривается стремление к уточнению традиционных понятий стиля (в том самом максимально широком значении, которое имеют в виду, говоря "стиль - это человек") и индивидуального языка (ср. традиционные выражения стиль Достоевского , язык Пушкина или язык большевизма с такими более современно звучащими выражениями, как современный русский политический дискурс или дискурс Рональда Рейгана ). Понимаемый таким образом термин "дискурс" (а также производный и часто заменяющий его термин "дискурсивные практики", также использовавшийся Фуко) описывает способ говорения и обязательно имеет определение - КАКОЙ или ЧЕЙ дискурс.

Существует, наконец, третье употребление термина "дискурс", связанное прежде всего с именем немецкого философа и социолога Ю. Хабермаса. В этом третьем понимании "дискурсом" называется особый идеальный вид коммуникации, осуществляемый в максимально возможном отстранении от социальной реальности, традиций, авторитета, коммуникативной рутины и т.п. и имеющий целью критическое обсуждение и обоснование взглядов и действий участников коммуникации. С точки зрения второго понимания, это можно назвать "дискурсом рациональности", само же слово "дискурс" здесь явно отсылает к основополагающему тексту научного рационализма - Рассуждению о методе Р. Декарта (в оригинале - "Discours de la mйthode", что при желании можно перевести и как "дискурс метода"). лингвистика дискурс проповедь протестантский

Дискурс мыслится как субстанция, которая не имеет четкого контура и объема и находится в постоянном движении. Назначение понятийного аппарата лингвистики дискурса состоит в том, чтобы обеспечить доступ к его структурообразующим параметрам. Назовем некоторые из них.

1. Производство и потребление дискурса. Каждый член языкового социума вносит вклад в материальную субстанцию дискурса своим языковым опытом, и каждый член языкового социума является потребителем дискурса. Порождением и распознаванием человек обязан важнейшей когнитивной системе - языку. В дискурсе человек участвует как языковая личность. Это понятие находит полноценное применение именно в лингвистике дискурса, поскольку в соотнесении с языковой системой оно фактически совпадает с понятиями социо- и идиолекта. Под языковой личностью следует понимать совокупность знаний и умений, которыми располагает человек для участия в дискурсе. Сюда относятся знание возможных ролей в коммуникации, владение первичными и вторичными речевыми жанрами и соответствующими им речевыми тактиками и речевыми стратегиями. Конкретное наполнение этих характеристик является основой естественной типологии языковых личностей.

2. Коммуникационное обеспечение. Подобно обитаемому географическому пространству земли, дискурс пронизан "путями сообщения" - каналами коммуникации. Универсальным, но и наиболее уязвимым для сохранения является устный канал, следом за ним, по времени появления в истории цивилизации, идут письмо, радио, телевидение, интернет. Канал коммуникации не безразличен к дискурсивному вкладу носителей языка и является одним из оснований для возможных разделений субстанции дискурса (устный, письменный, интернет-дискурс).

К коммуникационному обеспечению следует отнести и сам код-язык, ибо, в самом объемлющем плане, материальную субстанцию дискурса составляют разные языки. Языковая концептуализация, в которой воплощаются национальный менталитет и картина мира, служит основанием для разделения дискурса по национальному признаку (ср. русский дискурс). По отношению к дискурсу перевод может рассматриваться как дискурсивный процесс, благодаря которому частично устраняются границы национальных дискурсов и определяются приоритеты дискурса "всемирного" - прежде всего это священные тексты.

С коммуникационным обеспечением связаны способы хранения дискурса. С одной стороны, это память как важнейшая когнитивная способность человека, с другой - это такие, представленные в истории цивилизации "хранители дискурса", как папирус, глина, береста, бумага, различные электронные средства. Сохранность в дискурсе - это и возможность удержания в нем "инвестиционных вкладов", и возможность "отложенного" поступления в дискурс.

3. Дискурсивные формации (разновидности дискурса). Дискурсивные формации образуются на пересечении коммуникативной и когнитивной составляющих дискурса. К коммуникативной составляющей относятся возможные позиции и роли, которые предоставляются в дискурсе носителям языка - языковым личностям. К когнитивной составляющей относится знание, содержащееся в дискурсивном сообщении. Дискурсивные формации переплетаются между собой, частично совпадая по коммуникативным и когнитивным признакам, по используемым жанрам. Для дискурса релевантным является принцип "семейного сходства".

4. Интертертекстуальное взаимодействие. Понятие интертекстуальности, несовместимое со структурной парадигмой, находит адекватное место в лингвистике дискурса. Интертекстуальность входит в онтологию дискурса, обеспечивая устойчивость и взаимопроницаемость дискурсивных формаций. Устойчивость, воспроизводимость и продвижение во времени дискурсивной формации создается благодаря собственно языковым интертекстам. Все виды интертекстов (авторские и неавторские, собственно языковые, литературные и нелитературные) участвуют в дискурсивных процессах деривации и обоюдного заимствования. Дискурсивные формации различаются по степени проявления способности быть интертекстуальным донором либо восприемником интертекстуального вложения. [ О.Г. Ревзина Дискурс и Дискурсивные формации Критика и семиотика. - Новосибирск, 2005. - С. 66-78]

Четкого и общепризнанного определения "дискурса", охватывающего все случаи его употребления, не существует, и не исключено, что именно это способствовало широкой популярности, приобретенной этим термином за последние десятилетия: связанные нетривиальными отношениями различные понимания удачно удовлетворяют различные понятийные потребности, модифицируя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке. Во вступительной статье к вышедшему на русском языке в 1999 сборнику работ, посвященных французской школе анализа дискурса, П. Серио приводит заведомо не исчерпывающий список из восьми различных пониманий, и это только в рамках французской традиции. Своеобразной параллелью многозначности этого термина является и поныне не устоявшееся ударение в нем: чаще встречается ударение на втором слоге, но и ударение на первом слоге также не является редкостью.

Термин "дискурс", как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию "текст", однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противоположность этому, текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности. Иногда "дискурс" понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и ее результат (т.е. текст); именно такое понимание является предпочтительным. Иногда встречающиеся попытки заменить понятие дискурса словосочетанием "связный текст" не слишком удачны, так как любой нормальный текст является связным.

Чрезвычайно близко к понятию дискурса и понятие "диалог" . Дискурс, как и любой коммуникативный акт, предполагает наличие двух фундаментальных ролей - говорящего (автора) и адресата. При этом роли говорящего и адресата могут поочередно перераспределяться между лицами - участниками дискурса; в этом случае говорят о диалоге. Если же на протяжении дискурса (или значительной части дискурса) роль говорящего закреплена за одним и тем же лицом, такой дискурс называют монологом. Неверно считать, что монолог - это дискурс с единственным участником: при монологе адресат также необходим. В сущности, монолог - это просто частный случай диалога, хотя традиционно диалог и монолог резко противопоставлялись. [Борисова И.Н. Русский разговорный диалог : структура и динамика, c 21]

Вообще говоря, термины "текст" и "диалог" как более традиционные обросли большим количеством коннотаций, которые мешают их свободному употреблению. Поэтому термин "дискурс" удобен как родовой термин, объединяющий все виды использования языка. Некоторые направления исследовательской мысли и некоторые результаты, связанные с более традиционными понятиями "текст" и "диалог", рассматриваются в соответствующих статьях. Большинство общих и наиболее актуальных вопросов рассматривается в рамках данной статьи.

Поскольку структура дискурса предполагает наличие двух коренным образом противопоставленных ролей - говорящего и адресата, постольку сам процесс языкового общения может рассматриваться в этих двух перспективах. Моделирование процессов построения (порождения, синтеза) дискурса - не то же самое, что моделирование процессов понимания (анализа) дискурса. В науке о дискурсе выделяются две различные группы работ - те, которые исследуют построение дискурса (например, выбор лексического средства при назывании некоторого объекта), и те, которые исследуют понимание дискурса адресатом (например, вопрос о том, как слушающий понимает редуцированные лексические средства типа местоимения он и соотносит их с теми или иными объектами). Кроме того, есть еще третья перспектива - рассмотрение процесса языкового общения с позиций самого текста, возникающего в процессе дискурса (например, местоимения в тексте можно рассматривать безотносительно к процессам их порождения говорящим и понимания адресатом, просто как структурные сущности, находящиеся в некоторых отношениях с другими частями текста). [ Кибрик А.А., Паршин П.]

1.2 Краткая история дискурсивного анализа

Междисциплинарное направление, изучающее дискурс, а также соответствующий раздел лингвистики называются одинаково - дискурсным (дискурсивным) анализом или дискурсными (дискурсивными) исследованиями. [Степанов Ю.С. Альтернативный мир, дискурс, факт и принцип причинности/ Ю.С. Степанов // Язык и наука конца ХХ века. Сборник статей. - М.: РГГУ, 1995. - 432c.]

Среди предшественников дискурсивного анализа как особой научной дисциплины следует упомянуть, по крайней мере, две исследовательских традиции. Во-первых, это традиция этнолингвистических исследований, ориентированных на запись и анализ устных текстов разных языков; среди наиболее известных представителей этой традиции - школа американской этнолингвистики, основанная Францем Боасом. Во-вторых, это чешская лингвистическая школа, созданная Вилемом Матезиусом, которая возродила интерес к таким понятиям, как тема и коммуникативная организация текста.

Термин discourse analysis впервые был использован в 1952 Зеллигом Харрисом. Однако оформление дискурсивного анализа как дисциплины относится скорее к 1970-м годам. В это время были опубликованы важные работы европейской школы лингвистики текста (Т. ван Дейк, В. Дресслер, Я. Петефи и др.) и основополагающие американские работы, связывающие дискурсивные штудии с более традиционной лингвистической тематикой (У. Лабов, Дж. Граймс, Р. Лонгейкр, Т. Гивон, У. Чейф). К 1980-1990-м годам относится уже появление обобщающих трудов, справочников и учебных пособий - таких, как Дискурсивный анализ (Дж. Браун, Дж. Юл, 1983), Структуры социального действия: Исследования по анализу бытового диалога (редакторы - Дж. Аткинсон и Дж. Херитидж, 1984), четырехтомный Справочник по дискурсивному анализу (под редакцией Т. ван Дейка, 1985), Описание дискурса (под редакцией С. Томпсон и У. Манн, 1992), Транскрипция дискурса (Дж. Дюбуа и др., 1993), Дискурсивные исследования (Я. Ренкема, 1993), Подходы к дискурсу (Д. Шиффрин, 1994), Дискурс, сознание и время (У. Чейф, 1994), двухтомный труд Дискурсивные исследования: Междисциплинарное введение (под редакцией Т. ван Дейка, 1997).

Дискурс - объект междисциплинарного изучения. Помимо теоретической лингвистики, с исследованием дискурса связаны такие науки и исследовательские направления, как компьютерная лингвистика и искусственный интеллект, психология, философия и логика, социология, антропология и этнология, литературоведение и семиотика, историография, теология, юриспруденция, педагогика, теория и практика перевода, коммуникационные исследования, политология. Каждая из этих дисциплин подходит к изучению дискурса по-своему, однако некоторые из них оказали существенное влияние на лингвистический дискурсивный анализ. Особенно это касается социологии.

М. Фуко. Работы М. Фуко имели большое значение для развития целого ряда теорий, объединенных под общим понятием "теории дискурса". Согласно базовым установкам собственного философского творчества, М. Фуко рассматривал язык как реальность, которая не только не зависит от говорящих людей, но и выступает базисной для их жизни. То есть, по М. Фуко, дискурс не описывает мир, а "формирует" его. В этом отношении, дискурс - это что-то, что в свою очередь производит нечто новое: будь то высказывание, концепт или воздействие, а не нечто изолированное, что существует само в себе и требует анализа. Структура дискурса может быть определена благодаря систематичности идей, мнений, понятий, способов мышления и поведения внутри определенного контекста, а также того влияния, которое оказывают эти способы мышления и поведения. Дискурс, то есть язык, втянутый в ту или иную систему мировосприятия, навязывает своему субъекту не только свою логику, но и стоящие за ней ценности и представления. Под дискурсом М. Фуко понимает обозначение системы ограничений, которые накладываются на неограниченное число высказываний в силу определенной социальной или идеологической позиции, также как "совокупность высказываний, принадлежащих к одной и той же системе формаций". (Например, "феминистический дискурс"). Дискурс рассматривается как языковое выражение общественной практики, упорядоченное и систематизированное особым образом использование языка, за которым стоит особая, идеологически и национально-исторически обусловленная ментальность. Главный акцент делается на идеологическом факторе при текстопорождении. Теория дискурса М. Фуко - это теория исторической реконструкции условий возможности знаний и теорий вообще: то, что названо самим М. Фуко "археологией знания", в которой лингвистический анализ как текстовый занимает второстепенное место. М. Фуко определяет дискурс как "множество высказываний, принадлежащих одной формации". При этом высказывание, по М. Фуко, - это не вербальное высказывание, не лингвистически определяемая последовательность знаков, но сегмент человеческого знания, структурная часть его (знания), и одновременно часть соответствующей дискурсивной практики. Дискурс охватывает все возможности для появления определенных высказываний или действий (дискурсивная практика, по М. Фуко, включает в себя как речевые, так и неречевые действия) и, следовательно, обладает возможностью управления и направления высказываний. М. Фуко описывает дискурс как "место возникновения понятий". Дискурс понимается им максимально широко: экстралингвистические факторы в определении сущности дискурса выдвигаются на первый план и являются определяющими по отношению к лингвистическим. При этом к экстралингвистическим относятся не только факторы коммуникативной ситуации, но и те факторы культурно-идеологической среды, в которой протекает коммуникация [Фигуровский И.А. Основные направления в исследованиях синтаксиса связного текста / И.А. Фигуровский // Лингвистика текста. Материалы научной конф. Ч. II. - М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1974. - С. 108-115.]

На сегодняшний день в лингвистике можно выделить более широкий и более узкий подходы к пониманию сущности дискурса. Более широкое понимание дискурса как развернутого когнитивно-языкового образования опирается на солидную традицию в логике, где рассуждение и вербально развернутый вывод противопоставляются озарению и интуитивному выводу. Интерпретация дискурса в данном случае является полярной по отношению к пониманию дискурса в более узком смысле как сугубо разговорного явления, как предельно свернутого общения. Когнитивно-ориентированная традиция дискурсивного анализа восходит к работам Т. ван Дейка. Текст, с его точки зрения, основная лингвистическая единица, проявляющаяся в виде дискурса (от фр. d iscourse ), т.е. как связный текст в совокупности с экстралингвистическими факторами, текст, взятый в событийном аспекте. Т. ван Дейк исходит из тезиса, что мы понимаем текст только тогда, когда мы понимаем ситуацию, о которой идет речь. Таким образом, Т. Ван Дейк понимает дискурс как речевую реализацию языковой сущности - текста [Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. / Т.А. Ван Дейк / пер. с англ.: сб. работ; сост. В.В. Петров; под ред. В.И. Герасимова; вступ. ст. Ю.Н. Караулова, В.В. Петрова. - М. : Прогресс, 1989. - 312с].

В начале XX века лингвистику прежде всего занимал вопрос "Как устроен язык?", то во второй его половине больше внимания уделяется вопросу "Как функционирует язык?"

На этот вопрос невозможно ответить с позиции только лингвистики расширение предмета лингвистики и создание ряда двоичных дисциплин (когнитивной, психо-, социо-, прагма- и прочих лингвистик).

К концу века заметно восстановление в правах интуиции и интроспекции; причина этого - рост внимания к человеческому фактору, субъективности в лингвистике.

Functionalism vs. formalism debate

Формализм: autonomy и modularity

* Отсутствие у языка точных определяемых функций;

* Полная независимость формы от функции (язык в себе / его структурные особенности)

Функционализм:

* Язык как система знаков, которая служит или используется для достижения каких-либо целей, выполнения каких-то функций;

* Изучение и структуры, и функционирования языка с целью выявления соответствий между ними;

* Взаимозависимости между формой и функцией; учет влияния употребления языка на его структуру.

Дискурс-анализ, будучи представителем функционализма, интегрирует достижения и данные всей предшествующей формально-структурной лингвистики.

Дискурс-анализ - самостоятельное научное направление в изучении языка и языкового общения; - имеет формальные и структурные корни.

Три подхода к трактовке содержания понятия "дискурс":

Формалисты строят иерархию единиц "дискурса", типов отношений между ними и правил их конфигурации

Функциональное определение "дискурса" как всякого "употребления языка". Изучение функций языка в широком социокультурном контексте

Выделение ряда функций и соотнесение форм дискурса (высказываний и их компонентов) с той или иной функцией;

Исследуется весь спектр функций конкретных форм и элементов дискурса

Взаимодействие формы и функции

Дискурс является не примитивным набором изолированных единиц языковой структуры "больше предложения", а целостной совокупностью функционально организованных, контекстуализированных единиц употребления языка.

Различные частные подходы к дискурсу предполагают актуализацию тех или иных его сторон, при этом другие стороны дискурса также не отрицаются, в связи с чем подходы к дискурсу пересекаются, взаимодополняя друг друга.

1.3 Структура дискурса

Центральный круг вопросов, исследуемых в дискурсивном анализе, - вопросы структуры дискурса. Следует различать разные уровни структуры - макроструктуру, или глобальную структуру, и микроструктуру, или локальную структуру. Макроструктура дискурса - это членение на крупные составляющие: эпизоды в рассказе, абзацы в газетной статье, группы реплик в устном диалоге и т.д. Между крупными фрагментами дискурса наблюдаются границы, которые помечаются относительно более длинными паузами (в устном дискурсе), графическим выделением (в письменном дискурсе), специальными лексическими средствами (такими служебными словами или словосочетаниями, как а, так, наконец, что касается и т.п.). Внутри крупных фрагментов дискурса наблюдается единство - тематическое, референциальное (т.е. единство участников описываемых ситуаций), событийное, временное, пространственное и т.д. Различными исследованиями, связанными с макроструктурой дискурса, занимались Е.В. Падучева, Т. ван Дейк, Т. Гивон, Э. Шеглофф, А.Н. Баранов и Г.Е. Крейдлин и др. Специфическое понимание термина "макроструктура" представлено в трудах известного нидерландского исследователя дискурса (и выдающегося организатора лингвистики текста и впоследствии дискурсивного анализа как научных дисциплин) Т. ван Дейка. Согласно ван Дейку, макроструктура - это обобщенное описание основного содержания дискурса, которое адресат строит в процессе понимания. Макроструктура представляет собой последовательность макропропозиций, т.е. пропозиций, выводимых из пропозиций исходного дискурса по определенным правилам (так называемым макроправилам). К числу таких правил относятся правила сокращения (несущественной информации), обобщения (двух или более однотипных пропозиций) и построения (т.е. комбинации нескольких пропозиций в одну). Макроструктура строится таким образом, чтобы представлять собой полноценный текст. Макроправила применяются рекурсивно (многократно), поэтому существует несколько уровней макроструктуры по степени обобщения. Фактически макроструктура по ван Дейку в других терминах называется рефератом или резюме. Последовательно применяя макроправила, теоретически можно построить формальный переход от исходного текста Войны и мира к реферату, состоящему из нескольких предложений. Макроструктуры соответствуют структурам долговременной памяти - они суммируют информацию, которая удерживается в течение достаточно длительного времени в памяти людей, услышавших или прочитавших некоторый дискурс. Построение макроструктур слушающими или читающими - это одна из разновидностей так называемых стратегий понимания дискурса. Понятие стратегии пришло на смену идее жестких правил и алгоритмов и является базовым в концепции ван Дейка. Стратегия - способ достижения цели, который является достаточно гибким, чтобы можно было скомбинировать несколько стратегий одновременно. Помимо "макроструктуры" ван Дейк выделяет также понятие суперструктуры - стандартной схемы, по которой строятся конкретные дискурсы. В отличие от макроструктуры, суперструктура связана не с содержанием конкретного дискурса, а с его жанром. Так, нарративный дискурс, согласно У. Лабову, стандартно строится по следующей схеме: краткое содержание - ориентация - осложнение - оценка - разрешение - кода. Такого типа структуры часто именуют нарративными схемами. Другие жанры дискурса также имеют характерные суперструктуры, но изучены гораздо хуже.

Многочисленные публикации ван Дейка сделали термин "макроструктура" чрезвычайно популярным - но, парадоксальным образом, скорее в том значении, для которого он сам предлагал термин "суперструктура"; последний же сколь-нибудь широкого распространения не получил.

Еще один важный аспект глобальной структуры дискурса был отмечен американским психологом Ф. Бартлеттом в книге 1932 Память (Remembering). Бартлетт обнаружил, что при вербализации прошлого опыта люди регулярно пользуются стереотипными представлениями о действительности. Такие стереотипные фоновые знания Бартлетт называл схемами. Например, схема квартиры включает знания о кухне, ванной, прихожей, окнах и т.п. Характерная для России схема поездки на дачу может включать такие компоненты, как прибытие на вокзал, покупка билета на электричку и т.д.

Наличие схематических представлений, разделяемых языковым сообществом, решающим образом влияет на форму порождаемого дискурса. Это явление было заново "открыто" в 1970-е годы, когда появился целый ряд альтернативных, но весьма близких по смыслу терминов. Так, американские специалисты в области искусственного интеллекта предложили термины "фрейм" (М. Минский) и "скрипт" (Р. Шенк и Р. Абельсон). "Фрейм" в большей степени относится к статическим структурам (типа модели квартиры), а "скрипт" - к динамическим (типа поездки на дачу или посещения ресторана), хотя сам Минский предлагал использовать термин "фрейм" и для динамических стереотипных структур. Английские психологи А. Сэнфорд и С. Гаррод пользовались понятием "сценарий" (scenario), очень близким по смыслу к термину "скрипт". Очень часто никакого различия между понятиями "скрипт" и "сценарий" не проводится; при этом в русском языке используется обычно второй термин.

Следует заметить, что еще до Минского термин "фрейм", а также производные термины "фрейминг" и "рефрейминг" использовались Э. Гоффманом и его последователями в социологии и социальной психологии для обозначения различных способов видения общественно значимых проблем, а также средств, используемых для поддержания того или иного видения. Особое значение термины "фрейм" и "рефрейминг" имеют также в прикладной коммуникативно-психологической методике, известной как нейролингвистическое программирование (НЛП).

В противоположность макроструктуре, микроструктура дискурса - это членение дискурса на минимальные составляющие, которые имеет смысл относить к дискурсивному уровню. В большинстве современных подходов такими минимальными единицами считаются предикации, или клаузы. В устном дискурсе эта идея подтверждается близостью большинства интонационных единиц к клаузам. Дискурс, таким образом, представляет собой цепочку клауз. В психолингвистических экспериментах по воспроизведению ранее полученной вербальной информации обычно выясняется, что распределение информации по клаузам относительно неизменно, а объединение клауз в сложные предложения чрезвычайно изменчиво. Поэтому понятие предложения оказывается для структуры дискурса менее значимым, чем понятие клаузы.

В теории риторической структуры (ТРС), созданной в 1980-е годы У. Манном и С. Томпсон, был предложен единый подход к описанию макро- и микроструктуры дискурса. ТРС основана на предположении о том, что любая единица дискурса связана хотя бы с одной другой единицей данного дискурса посредством некоторой осмысленной связи. Такие связи называются риторическими отношениями. Термин "риторические" не имеет принципиального значения, а лишь указывает на то, что каждая единица дискурса существует не сама по себе, а добавляется говорящим к некоторой другой для достижения определенной цели. Единицы дискурса, вступающие в риторические отношения, могут быть самого различного объема - от максимальных (непосредственные составляющие целого дискурса) до минимальных (отдельные клаузы). Дискурс устроен иерархически, и для всех уровней иерархии используются одни и те же риторические отношения. В число риторических отношений (всего их более двух десятков) входят такие, как последовательность, причина, условие, уступка, конъюнкция, развитие, фон, цель, альтернатива и др. Дискурсивная единица, вступающая в риторическое отношение, может играть в нем роль ядра либо сателлита. Большая часть отношений асимметричны и бинарны, т.е. содержат ядро и сателлит. Например, в паре клауз Иван вышел рано, чтобы не опоздать на встречу имеет место риторическое отношение цели; при этом первая часть является главной и представляет собой ядро, а вторая является зависимой, сателлитом. Другие отношения, симметричные и не обязательно бинарные, соединяют два ядра. Таково, например, отношение конъюнкции: Морж - морское млекопитающее. Он живет на севере. Два типа риторических отношений напоминают противопоставление между подчинением и сочинением, а список риторических отношений типа "ядро - сателлит" похож на традиционный список типов обстоятельственных придаточных предложений. Это неудивительно - фактически ТРС распространяет типологию семантико-синтаксических отношений между клаузами на отношения в дискурсе. Для ТРС несущественно, каким именно образом выражено данное отношение и соединяет ли оно независимые предложения или группы предложений. В ТРС разработан формализм, позволяющий представлять дискурс в виде сетей дискурсивных единиц и риторических отношений. Авторы ТРС специально подчеркивают возможность альтернативных трактовок одного и того же текста. Иначе говоря, для одного и того же текста может быть построен более чем один граф (представление в виде точек-узлов, связанных дугами-отношениями) риторической структуры, и это не рассматривается как дефект данного подхода. Действительно, попытки применения ТРС к анализу реальных текстов демонстрируют множественность решений. Тем не менее, эта множественность ограничена. К тому же принципиальная возможность различных трактовок не противоречит реальным процессам использования языка, а, напротив, вполне им соответствует.

Существует ряд подтверждений того, что ТРС в значительной степени моделирует реальность и представляет собой важный шаг в понимании того, как дискурс устроен "на самом деле". Во-первых, сами авторы ТРС приводят процедуру построения резюме (реферата, краткого варианта) текста на основе графа риторической структуры. По определенным правилам многие сателлиты в риторических парах могут быть опущены, а результирующий текст остается связным и вполне представительным по отношению к исходному тексту. Во-вторых, в работе Б. Фокс об анафоре в английском дискурсе было показано, что выбор референциального средства (местоимение/полная именная группа) зависит от риторической структуры.

Помимо теории У. Манна и С. Томпсон, существует еще несколько моделей дискурсивных риторических отношений, в частности принадлежащие Дж. Граймсу, Б. Мейер, Р. Райкман, Р. Хоровитц, К. Маккьюин. Сходные исследования (часто в иной терминологии) проводились и другими исследователями, например С.А. Шуваловой.

Вопросы структуры дискурса при другом угле зрения легко преобразуются в вопросы о его связности. Если некоторый дискурс D состоит из частей a, b, c..., то что-то должно обеспечивать связь между этими частями и, тем самым, единство дискурса. Аналогично глобальной и локальной структуре имеет смысл различать глобальную и локальную связность. Глобальная связность дискурса обеспечивается единством темы (иногда используется также термин "топик") дискурса. В отличие от темы предикации, как правило, ассоциируемой с некоторой именной группой или обозначаемым ею предметом (референтом), тема дискурса обычно понимается либо как пропозиция (понятийный образ некоторого положения дел), либо как некоторый конгломерат информации. Тема обычно определяется как то, о чем идет речь в данном дискурсе. Локальная связность дискурса - отношения между минимальными дискурсивными единицами и их частями. Американский лингвист Т. Гивон выделяет четыре типа локальной связности (особенно характерных для нарративного дискурса): референциальную (тождество участников), пространственную, временную и событийную. Событийная связность, фактически, и является предметом исследования в ТРС. Впрочем, эта теория предлагает единый подход и к локальной, и к глобальной связности.

1.4 Типология дискурса

При изучении дискурса, как и любого естественного феномена, встает вопрос о классификации: какие типы и разновидности дискурса существуют. Самое главное разграничение в этой области - противопоставление устного и письменного дискурса. Это разграничение связано с каналом передачи информации: при устном дискурсе канал - акустический, при письменном - визуальный. Иногда различие между устной и письменной формами использования языка приравнивается к различию между дискурсом и текстом, однако такое смешение двух разных противопоставлений неоправданно.

Несмотря на то, что в течение многих веков письменный язык пользовался большим престижем, чем устный, совершенно ясно, что устный дискурс - это исходная, фундаментальная форма существования языка, а письменный дискурс является производным от устного. Большинство человеческих языков и по сей день являются бесписьменными, т.е. существуют только в устной форме. После того как лингвисты в 19 в. признали приоритет устного языка, еще в течение долгого времени не осознавалось то обстоятельство, что письменный язык и транскрипция устного языка - не одно и то же. Лингвисты первой половины 20 в. нередко считали, что изучают устный язык (в положенном на бумагу виде), а в действительности анализировали лишь письменную форму языка. Реальное сопоставление устного и письменного дискурса как альтернативных форм существования языка началось лишь в 1970-е годы.

Различие в канале передачи информации имеет принципиально важные последствия для процессов устного и письменного дискурса (эти последствия исследованы У. Чейфом). Во-первых, в устном дискурсе порождение и понимание происходят синхронизированно, а в письменном - нет. При этом скорость письма более чем в 10 раз ниже скорости устной речи, а скорость чтения несколько выше скорости устной речи. В результате при устном дискурсе имеет место явление фрагментации: речь порождается толчками, квантами - так называемыми интонационными единицами, которые отделены друг от друга паузами, имеют относительно завершенный интонационный контур и обычно совпадают с простыми предикациями, или клаузами (clause). При письменном же дискурсе происходит интеграция предикаций в сложные предложения и прочие синтаксические конструкции и объединения. Второе принципиальное различие, связанное с разницей в канале передачи информации, - наличие контакта между говорящим и адресатом во времени и пространстве: при письменном дискурсе такого контакта в норме нет (поэтому люди и прибегают к письму). В результате при устном дискурсе имеет место вовлечение говорящего и адресата в ситуацию, что отражается в употреблении местоимений первого и второго лица, указаний на мыслительные процессы и эмоции говорящего и адресата, использование жестов и других невербальных средств и т.д. При письменном же дискурсе, напротив, происходит отстранение говорящего и адресата от описываемой в дискурсе информации, что, в частности, выражается в более частом употреблении пассивного залога. Например, при описании научного эксперимента автор статьи скорее напишет фразу "Это явление наблюдалось только один раз", а при устном описании того же эксперимента с большей вероятностью может сказать "Я наблюдал это явление только один раз".

Несколько тысячелетий назад письменная форма языка возникла как способ преодолеть расстояние между говорящим и адресатом - расстояние как пространственное, так и временное. Такое преодоление стало возможно лишь при помощи особого технологического изобретения - создания физического носителя информации: глиняной дощечки, папируса, бересты и т.д. Дальнейшее развитие технологии привело к появлению более сложного репертуара форм языка и дискурса - таких, как печатный дискурс, телефонный разговор, радиопередача, общение при помощи пейджера и автоответчика, переписка по электронной почте. Все эти разновидности дискурса выделяются на основе типа носителя информации и имеют свои особенности. Общение по электронной почте представляет особый интерес как феномен, возникший 10-15 лет назад, получивший за это время огромное распространение и представляющий собой нечто среднее между устным и письменным дискурсом. Подобно письменному дискурсу, электронный дискурс использует графический способ фиксации информации, но подобно устному дискурсу он отличается мимолетностью и неформальностью. Еще более чистым примером соединения особенностей устного и письменного дискурса является общение в режиме Talk (или Chat), при котором два собеседника "разговаривают" через компьютерную сеть: на одной половине экрана участник диалога пишет свой текст, а на другой половине может видеть побуквенно появляющийся текст своего собеседника. Исследование особенностей электронной коммуникации является одной из активно развивающихся областей современного дискурсивного анализа.

Помимо двух фундаментальных разновидностей дискурса - устной и письменной - следует упомянуть еще одну: мысленную. Человек может пользоваться языком, не производя при этом ни акустических, ни графических следов языковой деятельности. В этом случае язык также используется коммуникативно, но одно и то же лицо является и говорящим, и адресатом. В силу отсутствия легко наблюдаемых проявлений мысленный дискурс исследован гораздо меньше, чем устный и письменный. Одно из наиболее известных исследований мысленного дискурса, или, в традиционной терминологии, внутренней речи принадлежит Л.С. Выготскому.

Более частные различия между разновидностями дискурса описываются с помощью понятия жанра. Это понятие первоначально использовалось в литературоведении для различения таких видов литературных произведений, как, например, новелла, эссе, повесть, роман и т.д. М.М. Бахтин и ряд других исследователей предложили более широкое понимание термина "жанр", распространяющееся не только на литературные, но и на другие речевые произведения. В настоящее время понятие жанра используется в дискурсивном анализе достаточно широко. Исчерпывающей классификации жанров не существует, но в качестве примеров можно назвать бытовой диалог (беседу), рассказ (нарратив), инструкцию по использованию прибора, интервью, репортаж, доклад, политическое выступление, проповедь, стихотворение, роман. Жанры обладают некоторыми достаточно устойчивыми характеристиками. Например, рассказ, во-первых, должен иметь стандартную композицию (завязка, кульминация, развязка) и, во-вторых, обладает некоторыми языковыми особенностями: рассказ содержит каркас из упорядоченных во времени событий, которые описываются однотипными грамматическими формами (например, глаголами в прошедшем времени) и между которыми есть связующие элементы (типа союза потом). Проблемы языковой специфики жанров разработаны пока недостаточно. В исследовании американского лингвиста Дж. Байбера было показано, что для многих жанров выделить устойчивые формальные характеристики весьма затруднительно. Байбер предложил рассматривать жанры как культурные концепты, лишенные устойчивых языковых характеристик, и дополнительно выделять типы дискурса на основе эмпирически наблюдаемых и количественно измеримых параметров - таких, как использование форм прошедшего времени, использование причастий, использование личных местоимений и т.п.

Глава 2. Религиозный дискурс. Проповедь как вид религиозного дискурса

2.1 Специфика религиозного дискурса

На современном этапе развития общества наблюдается продолжающееся повышение роли религии в обществе. Будучи одной из форм бытия человека, религия включается в число регуляторов его жизнедеятельности. В этом плане изучение языковой сущности ее текстов, языковых принципов построения текстов значимо для исследования современного функционирования языка. Возросшие информационные запросы в области религии требуют удовлетворения, поэтому на постсоветском пространстве активно развивается религиозная пресса, в СМИ появляются программы и публикации по различным религиозным аспектам и направлениям. Проблема взаимоотношения языка и религии издавна привлекала к себе внимание исследователей. Но большей частью эти исследования носили социальный, исторический, культурологический и/или теологический характер. На актуальность лингвистического аспекта исследований проблемы "язык, коммуникация и религия" в настоящее время указывают тенденции, которые наметились в связи с изучением отдельных языковых явлений на материале религиозных текстов (Бетехтина, 1995; Никоновайте, 1997; Ножин, 1995; Христич, Соколова, 1997; Скляревская, 2000; Лилич, 2002); языковой организации самих текстов, функционирующих в религиозной сфере общения (Михальская, 1992; Кохтев, 1992; Шрейдер, 1993; Адмони, 1994; Абрамов, 1995; Иванова, 1996); генезиса религиозной (христианской) публицистики (Жолудь, 2002; Туманов, 1999; Бакина, 2000); риторических особенностей религиозных текстов (Корнилова, 1998); религиозного дискурса (Карасик, 2002; Мечковская, 2003; Салимовский, 1998). Усиление роли церкви в обществе, связанной с утверждением этических основ бытия, с тенденцией к состраданию и утешению, делает актуальным изучение ее дискурса в разных жанровых разновидностях, среди которых ведущее место занимает проповедь - обращение церкви к своим прихожанам. Известно, что коммуникация - это процесс, в котором принимают участие как минимум два действующих лица - адресант и адресат, "их взаимодействие выступает как обобщающий внеязыковой фактор в языковой организации высказывания". (Винокур, 1980) Содержание и форма высказывания определяются иллокутивной целью (намерением говорящего, которое опирается на сложившиеся традиции), а также учитывает роль внеязыковых знаний говорящих, их социальные и психологические характеристики. В зависимости от намерений говорящий избирает тот или иной речевой жанр, т.е. "определенный, относительно устойчивый тематический, композиционный и стилистический тип высказывания" (Бахтин, 1979), как вербальное оформление типических ситуаций социального взаимодействия людей. Согласно социолингвистическому подходу к изучению дискурса среди прочих типов выделяют религиозный дискурс, который представляет собой "совокупность коммуникативных действий или событий, направленных на передачу, сохранение и развитие религиозных представлений" [Прилуцкий, с. 8].

Границы религиозного дискурса выходят далеко за рамки церкви. В зависимости от ситуации особенностей взаимоотношений коммуникантов выделяются следующие виды религиозного общения: а) общение в церкви как основном религиозном институте (отличается высокой клишированностью, ритуализированностью, театральностью; существует четкое разграничение ролей между участниками общения, большая дистанция); б) общение в малых религиозных группах (общение, не скрепленное рамками церковного ритуала и религиозными нормами); в) общение человека с Богом (случаи, когда верующий не нуждается в посредниках для обращения к Богу, например молитва).

Религиозный дискурс жестко ритуализирован, применительно к нему можно говорить о вербальном и невербальном ритуале. Под невербальным (поведенческим) ритуалом мы понимаем определенные действия, совершающиеся в строго определенном порядке и сопровождающие вербальное высказывание (простертые вверх руки, приклоненная голова, взмах кадилом при совершении обряда внутреннего (духовного) и внешнего (телесного) очищения; склонение головы как знак смирения; коленоприклонение как знак мольбы или благодарности Всевышнему; осенение себя крестным знаменеием как знак ограждения верующего от возможной опасности, врагов, страстей и т.п. Под вербальным ритуалом мы имеем в виду совокупность речевых образцов, очерчивающих границы ритуального действия, - начало церковной службы оформляется фразой: "Во имя Отца, Сына и Духа Святого, Аминь" ; началу молитвы может соответствовать: "Отче Наш, Иже еси на небесах! Да святится имя Твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на Небеси, так и на земли" ; окончание службы или коллективной молитвы подытоживается емким "Аминь!" . Ритуал религиозного дискурса значим уже сам по себе.

Общественный институт религии включает совокупность участников религиозного дискурса, набор религиозных ролей и норм. Анализ референтной структуры религиозного дискурса позволил выделить составные части данной структуры: субъекты религии, религиозные направления (учения, концепции),религиозная философия, религиозные действия. Категория субъектов религии является ведущей и включает религиозные институты и их представителей (церковь, храм, приход, монастырь, мечеть, епископ, митрополит, мулла, пастырь и т.д.) , агентов религии - религиозные течения и их сторонников (мормонизм, индуизм, Церковь Христа, буддисты, иудаисты, христиане, Свидетели Иеговы и т.д.) , религиозные антропонимы (Патриарх Московский и Всея Руси, Папа Римский и т.д.) , религиозные системы и направления (христианство, католицизм, иудаизм, ислам, буддизм и т.д.) . Религиозная философия включает религиозные ценности, принципы и символы (вера, братств о, б лагоденствие, умиротворение, духовная свобода, спасение, вечная жизнь и т.д.) . Религиозные действия отражают наиболее характерную деятельность, совершаемую в рамках института религии (причастие, молебен, псалмопение, крещение, омовение, каждение, отпевание, соборование, миропомазание и т.д.) .

Семиотическое пространство религиозного дискурса формируется как вербальными так и невербальными знаками. По типу физического восприятия знаки религиозного дискурса могут быть слуховыми или акустическими (звон колокола, призыв к началу и окончанию коллективной молитвы и т.п.) , оптическими или визуальными (поклоны, жесты одорации, элементы одежды священнослужителей) , осязаемыми и вкусовыми (ароматические бальзамы и благовония) , тактильными (ритуальное целование иконы, целование поручи священнослужителя) . По степени абстракции в рамках религиозного дискурса представляется возможным выделить знаки-копии (или иконы), знаки-символы и знаки-индексы. Знаки-копии (или иконы), безусловно, занимают приоритетное положение в данной классификации. Кроме указанных, в религиозном дискурсе функционируют и знаки-артефакты, к которым относятся: а) обозначения предметов (убранства) храма: алтар ь, а нало й, и коностас; б) предметы одежды и головные уборы священнослужителей: апостольник, мантия, митра, ряса; в) объекты религиозного культа: кадило, крест, икона, ладанка, свеча; г) здания и сооружения (предметы и части храма): амвон, звонница, колокольня, паперть, ризница.

В некоторых ситуациях в религиозном дискурсе священнослужитель выступает как своего рода знак, а именно как:

а) представитель определенной группы: монах, епископ, архиепископ, архиерей, дьякон и др.;

б) действующее лицо, исполнитель определенной роли: проповедник, духовник (роль учителя); послушник, инок (роль ученика) и т.п.;

в) носитель определенной функции: совершение молитвы (монах, послушник) , выступление с проповедью (проповедник ) совершение таинства покаяния (духовник ), подвиг добровольного пребывания в келье с целью непрестанной молитвы (затворник ), руководство церковным хором (регент ) и др.;

г) воплощение определенного психологического архетипа: аскет (подвижник веры, живущий в посте и молитве), духовник (священнослужитель, совершающий таинство покаяния, помогающий молитвой и советом) и т.д.

Участниками религиозного дискурса выступают Бог (Высшая сущность), который скрыт от непосредственного восприятия, но потенциально присутствует в каждом коммуникативном акте религиозного дискурса; пророк - лицо, которому открылся Бог и которое по воле Бога, являясь медиумом, доносит до коллективного адресата его мысли и суждения; жрец - священнослужитель, совершающий богослужения; адресат - прихожанин, верующий. В отличие от любого другого типа общения адресант и адресат религиозного дискурса оказываются разведены не только в пространстве, но и во времени. Кроме того, тогда как в ряде типов дискурса адресант и автор полностью совпадают, в отношении религиозного дискурса можно говорить о разведении данных категорий: автор - высшая сущность, Божественное начало; адресант - служитель культа, лицо, доносящее до слушающих слово Божье.

Во всей массе адресатов религиозного дискурса мы выделяем две группы: верующие (разделяющие основные положения данного религиозного учения, верящие в высшее начало) и неверующие или атеисты (люди, не принимающие основы религиозного учения, отвергающие идею наличия высшего начала). В каждой из данных групп можно указать определенные подтипы: к разряду верующих мы относим как глубоко верующих, так и сочувствующих; в группе неверующих (атеистов) нами выделяются сочувствующие атеисты и воинствующие. Между классом верующих и неверующих располагается некоторая прослойка, которую мы обозначаем термином "колеблющиеся" или "сомневающиеся".

...

Подобные документы

Особенности соотношений понятий дискурс и текст. Основные средства используемые для указания на слухи в английской политической коммуникации. Понятие дискурса в школах дискурсивного анализа. Особенности влияния дискурса на манипулирование в обществе.

реферат , добавлен 27.06.2014


Понятие текста в лингвистике. Стенограмма гуманитарного мышления. Понятие дискурса в современной лингвистике. Особенности создания лингвистики текста. Анализ дискурса как метод анализа связной речи или письма. Область исследования текстоведения.

реферат , добавлен 29.09.2009


Понятие дискурса в современной лингвистике. Структурные параметры дискурса. Институциональный дискурс и его основные признаки. Понятие газетно-публитистического дискурса и его основные черты. Основные стилистические особенности публицистического дискурса.

курсовая работа , добавлен 06.02.2015


Понятие, анализ и виды дискурса на современном этапе. Высказывание как единица бессубъектного дискурса. Проблемы изучения и актуальность понимания юридического дискурса в современной лингвистике, его прагматический аспект и особенности интерпретации.

курсовая работа , добавлен 12.04.2009


Характеристика дискурса - текста в его становлении перед мысленным взором интерпретатора. Специфика общественно-политической речи современной коммуникации. Язык политики как разновидность функционального языка. Понятия немецкого политического дискурса.

курсовая работа , добавлен 30.04.2011


Средневековая риторика. Основание гомилетики. В первом столетии н.э. появляется гомилетика - христианская проповедь и искусство проповеди. Теоретические, моральные и социальные основы гомилетики даны в главе X Евангелия от Матфея. Изменение системы образо

доклад , добавлен 07.03.2005


Общее понимание термина "дискурс" в лингвистике. Типология и структура дискурса. Информационно-кодовая, интеракционная и инференционная модель коммуникации. Онтологизация субъектно-объектных отношений. Анализ дискурса на примере чат-коммуникации.

курсовая работа , добавлен 24.12.2012


Понятие жанрового пространства дискурса. Статусные характеристики массмедийного дискурса. Разграничение понятий "речевой жанр" и "речевой акт". Подходы к изучению жанра в работах М.М. Бахтина. Реализация комического в информативных массмедийных жанрах.

курсовая работа , добавлен 18.04.2011


Понятие "дискурс" в лингвистике. Типология дискурса, дискурс-текст и дискурс-речь. Теоретические основы теории речевых жанров и актов. Портрет языковой личности, анализ жанров публичной речи. Языковая личность как предмет лингвистического исследования.

курсовая работа , добавлен 24.02.2015


Особенности электронного дискурса. Типы информации в тексте знакомств. Когнитивный и гендерный аспекты исследования дискурса. Гендерно-языковые особенности дискурса знакомств. Сравнительный анализ английского и русского дискурса с позиции аттракции.

Бобырева Екатерина Валерьевна 2008

Е. В. Бобырева

Религиозный дискурс: ценности и жанры

Религия - явление, хорошо известное каждому человеку. Все ныне существующие институты возникли именно из религиозного, и хотя сейчас связи потеряны, первоосновой таких институтов, как институт школы, медицины, и даже до некоторой степени институт политики, послужил именно институт религии.

Религия в самом общем виде - определенное мировоззрение и мироощущение, а также поведение индивида и определенные культовые действия, основанные на вере в существование высшей силы - Бога. Таким образом, в узком смысле религиозный дискурс есть совокупность речевых актов, которые используются в религиозной сфере; в широком - набор определенных действий, ориентированных на приобщение человека к вере, совокупность речеактовых комплексов, сопровождающих процесс взаимодействия коммуникантов. Где бы ни протекал религиозный дискурс, одну из основных его задач можно сформулировать следующим образом: выразить чаяния, мольбы, надежды верующего человека, найти духовную подпитку, поддержку (либо у последователей той же веры, либо у Всевышнего). Развитие и формы существования религиозного дискурса определяются его целями: а) получить поддержку у Бога; б) очистить душу; в) призвать ближних к вере и покаянию; г) утвердить верующих в вере и добродетели; д) через ритуал осознать свою принадлежность к той или иной конфессии1.

Центральным институтом религиозного дискурса является церковь. Однако границы религиозного дискурса выходят далеко за рамки церкви и ограничение его только рамками храма может значительно сузить

и исказить сущность этого вида дискурса. Можно выделить ряд подвидов религиозного общения в зависимости от типа ситуации и особенностей взаимоотношений коммуникантов: а) общение в церкви как основном религиозном институте, которое отличается высокой степенью клишированности, ритуа-лизованности и театральности; б) общение в малых религиозных группах - процесс общения имеет место не в храме, а вне его; такое общение характерно для ряда сект, функционирующих в настоящее время в России, а также для ряда религиозных конфессий на Западе; в) общение человека с Богом - те случаи, когда верующий не нуждается в посредниках для обращения к Богу, наиболее ярким примером такого общения является молитва.

Важную роль в религиозном дискурсе играет ритуал. Большая часть вербальных и невербальных действий религиозного дискурса жестко ритуализованы. Если провести эксперимент и попытаться убрать вербальный компонент из любого другого типа дискурса, дискурс просто перестанет существовать - говорим ли мы о политическом, педагогическом, научном или каком-либо другом типе общения. «Лишение» же религиозного дискурса вербального наполнения не прекращает его существования, а лишь переводит данное общение в несколько иную ипостась - безмолвное (основанное на жестах и телодвижениях) общение с Высшим началом - именно поэтому только в религиозном дискурсе выделяется такой жанр, как «безмолвная внутренняя молитва», «молитва в душе». В любом другом типе дискурса на первое место выступает речевая деятельность, а конкретные действия, закреплен-

ный, установленный ритуал лишь подкрепляют ее - «многие политические действия по своей природе являются речевыми действиями... политическая деятельность вообще сводится к деятельности языковой...»2. Данное утверждение, сделанное в отношении политического дискурса, верно и для многих других типов общения - научного, художественного, педагогического и др. В религиозном же дискурсе ритуал доведен до своей высшей ступени, возводится в абсолют, являясь основой, базой религиозного общения. Иногда в религиозном дискурсе вербальные действия отступают на второй план по значимости, на первый план выходит ритуал - «совокупность и установленный порядок обрядовых действий при совершении какого-либо религиозного акта; выработанный обычаем порядок совершения чего-либо, церемониал; стандартный сигнальный поведенческий акт»3.

Говоря об институте религии в целом, следует остановиться на определении центрального понятия данного института - церкви. В наиболее общем виде под церковью понимают «религиозную организацию со сложной, строго централизованной и иерар-хизированной системой взаимоотношений между священнослужителями и верующими, осуществляющей функцию выработки, сохранения и передачи религиозной информации, организации и координации религиозной деятельности и контроля за поведением лю-дей»4. При анализе референтной структуры религиозного дискруса целесообразно выделить четыре основные составные части данной структуры: субъекты религии, религиозные направления (учения, концепции), религиозная философия, религиозные действия. Категория субъектов религии является ведущей и включает: религиозные институты и их представителей (церковь, храм, кирха, приход, община, монастырь, синагога, мечеть - епископ, архиепископ, митрополит, настоятель, раввин, мулла, пастырь, дьякон, монах), агентов религии (различные религиозные течения и их сторонников - учение Кришны, мармонизм, бахаизм, индуизм,

Церковь Христа - кришнаиты, буддисты, иудаисты, христиане, исламисты, бахаисты, Свидетели Иеговы, Мамонисты, мормоны), религиозные антропонимы (имена известных религиозных деятелей - Патриарх Московский и всея Руси Алексий, Иоанн Павел II, Митрополит Петербургский и Ладожский Владимир, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн), религиозные системы и направления (христианство, католицизм, иудаизм, ислам, буддизм), религиозную философию (религиозные ценности, принципы и символы: «вера», «братство», «равенство», «любовь», «благоденствие», «умиротворение», «духовная свобода», «спасение», «вечная жизнь»), религиозные действия («причастие», «молебен», «исповедь», «проповедь», «псалмопение», «крещение», «омовение», «каждение», «отпевание», «соборование», «миропомазание»). Каждая из перечисленных групп входит составной частью в единое целое, формируя институт религии со своими специфическими особенностями построения и функционирования, выполняемыми задачами и функциями.

Как и любой другой вид дискурса, дискурс религиозный оперирует своими собственными знаками. Семиотическое пространство религиозного дискурса формируется как вербальными, так и невербальными знаками. По степени абстракции в рамках религиозного дискурса представляется возможным выделить знаки-копии (или иконы), знаки-символы и знаки-индексы. Приоритетное положение в такой классификации, бесспорно, занимают знаки-иконы: живописное изображение Святой Троицы, Господа Иисуса Христа, Божией Матери, Ангельских Сил и святых. Знаки-символы уже сами по себе олицетворяют определенный образ, отношение, нередко - событие: крест - символ и знамение победы жизни над смертью, наклонная нижняя перекладина на кресте - символ сошествия Господа в ад и его последующее воскресение. Кроме указанных выше типов, в религиозном дискурсе функционируют и многочисленные знаки-

артефакты. К артефактам могут быть отнесены: обозначения убранства и предметов храма (алтарь, аналой, иконостас), предметы одежды и головные уборы священнослужителей (апостольник, мантия, митра, подрясник, риза, ряса), объекты религиозного культа (кадило, крест, икона, ладанка, свеча), здания и сооружения - как виды храмовых сооружений, так и предметы, части самого храма (амвон, звонница, колокольня, паперть, ризница). К знакам относятся и разнообразные поклоны. В религиозном контексте поклон (преклонение головы и тела) выражает смирение, благоговение перед Богом. В терминах религии выделяют поклоны великие (или земные) и малые (поясные), которые совершаются в различные, строго определенные моменты церковной службы5. В некоторых ситуациях в религиозном дискурсе сам священнослужитель выступает как своего рода знак: монах, монахиня, батюшка, поп и др. Трудно с высокой долей определенности сказать, что же в большей мере влияет на формирование образа священнослужителя - его социальная позиция, положение в обществе или предписанные данным положением нормы поведения - скорее, в равной мере и то и другое.

Говоря о знаковом характере религиозного дискурса, следует упомянуть о функциях, которые выполняет данный вид общения. Все функции религиозного дискурса можно объединить в два большие класса: общие и частные, последние из которых, в свою очередь, также неоднородны и включают ряд подтипов. Среди общих следует отметить репрезентативную, коммуникативную, апеллятивную, экспрессивную или эмотивную, фатическую и информативную функции. Все так называемые частные функции религиозного дискурса нам представляется возможным объединить в три класса: 1) функции, регулирующие базовые принципы существования социума в целом (функция проспекции / интроспекции, функция интерпретации действительности, функция распространения информации, магическая функция); 2) функции, регулирующие отношения между членами данного

социума (функция религиозной дифференциации, функция религиозной ориентации, функция религиозной солидарности); 3) функции, регулирующие внутреннее мироощущение, мировосприятие конкретного индивида, - прескриптивная, прохибитивная, во-люнтативная, инспиративная, молитвенная, комплиментарная функции.

Религиозный дискурс располагает своими особыми концептами. Все концепты религиозного дискурса по степени «принадлежности» религиозной сфере нам представляется возможным разделить на первичные, то есть, такие, которые первоначально принадлежали, сфере, религии, а затем перешли в нерелигиозную сферу, - Бог, ад, рай, грех, дух, душа, храм; и вторичные - такие, которые охватывают как сферу религиозную, так и светскую, мирскую, с явным превалированием функционирования в светской сфере, - страх, закон, наказание, любовь и др. Представляется возможным говорить о своеобразном делении всей совокупности указанных концептов на группы или классы в зависимости от их отношения к религиозному дискурсу: а) концепты религиозной сферы - те, ассоциативное поле которых так или иначе замыкается сферой религиозного дискурса или неизбежно остается в рамках религиозных ассоциаций: Бог, вера, дух, душа, грех; б) концепты, первоначально возникнувшие в рамках религиозного дискурса, а затем вышедшие за указанные рамки и функционирующие одинаково в религиозном дискурсе и сфере, далекой от религии: ад, рай, храм; в) концепты, которые были перенесены в религиозный дискурс из общечеловеческой коммуникации и в настоящее время имеют довольно широкий ассоциативный потенциал: чудо, закон, наказание, страх, любовь. Особая концептосфера выделяет религиозный дискурс среди прочих типов институционального общения.

Благодаря своей дидактической направленности, религиозный дискурс остается бесконечным источником ценностных предписаний человеку. Большая часть ценностей религиозного дискурса представлена абст-

рактными сущностями - акцентируются ценности добра, веры, истины, мудрости, любви и т. д. В религиозном дискурсе находят реализацию и ценности, представленные вполне конкретными субстанциями - «ценностно окрашенным может стать любой фрагмент мира, например, пустыня. Вся культура есть совокупность абсолютных ценностей, создаваемых человеком, это выражение человеческих отношений в предметах, поступках, словах, которым люди придают значение, ценность»6.

Применительно к религиозному дискурсу можно говорить о механизме формирования ценностей, с одной стороны, и механизме их функционирования - с другой. Формирование ценностей религиозного дискурса начинается на уровне ценностного идеала или ценностного представления, которые представляют собой ориентиры развития личности. В религиозном дискурсе ценностным идеалом выступает сущность божественного, состояние умиротворения, к которому стремится и которого всю жизнь старается достичь человек. Ценностные мотивы (движущая сила, заставляющая человека стремиться к определенному идеалу), являясь промежуточным звеном, приводят в движение всю ценностную цепочку. «Можно сказать, что люди рождаются дважды: сначала физически - в акте рождения, а затем духовно - в процессе обучения, образования, воспитания, формирования духовных качеств личности, усвоения всех ценностей, созданных человечеством»7. При приобщении людей к религиозным нормам жизни и ценностям мироздания можно наблюдать рождение «нового человека».

Вся система ценностей религиозного дискурса может быть представлена в качестве своеобразных оппозиций; практически все понятия, относимые к разряду ценностей, имеют свою абсолютную противоположность - «антиценность»: добро-зло, жизнь-смерть, истина-ложь, земное-божественное. Кроме того, анализируя ценности религиозного дискурса, представляется возможным выделить различные типы модальности, ко-

торые находят реализацию в религиозном дискурсе и которые дополняют ценностную картину последнего: модальность оценки («Примите учение мое, а не серебро; лучше знание, нежели отборное золото», «Лучше блюдо зелени, и при нем любовь, нежели откормленный бык и при нем ненависть»); модальность побуждения и долженствования («Мы должны запылать всем нашим сердцем, и волей, и телом, и превратиться в купину неопалимую...», «Ходи путем добрых, и держись стезей праведников, уклоняйся от зла»); модальность желания и просьбы («Господи! Услышь молитву мою, и вопль мой да придет к Тебе. Не скрывай лица Твоего от меня...»); модальность предпочтения и совета («Ищите Господа и силы Его, ищите лица Его всегда. Воспоминайте чудеса Его, которые сотворил, знамения Его и суды уст Его, вы, семя Авраамова, рабы Его...»); модальность предостережения и запрета («Крепко держись наставления Моего, не оставляй, храни его; потому что оно - жизнь твоя», «Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу свою от зла»); модальность угрозы («...и вы отвергли все мои советы, и обличений моих не приняли... когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас; когда постигнет вас скорбь и теснота, тогда будут звать меня и не услышу; с утра будут искать меня и не найдут меня»).

Ценностная картина религиозного дискурса была бы неполной без рассмотрения вопросов прецедентности религиозного дискурса. Прецедентность выступает до некоторой степени показателем ценностной значимости текстового фрагмента. Можно говорить о внешней и внутренней прецедент-ности религиозного дискурса. Под внутренней прецедентностью мы понимаем воспроизводимость хорошо известных первичных образцов религиозного дискурса - фрагментов Священного Писания в процессе построения вторичных жанровых образцов религиозного дискурса - в первую очередь в ходе проповеди. Говоря о внешней преце-дентности, представляется целесообразным

указать традиционно выделяемые классы прецедентных феноменов: прецедентные имена, прецедентные высказывания, прецедентные ситуации, каждый из которых, однако, имеет ряд особенностей построения и функционирования в рамках религиозного дискурса.

Статусом прецедентных обладают индивидуальные имена, которые входят в когнитивную базу, т. е. инвариантное представление обозначаемого ими «культурного предмета» является общим для всех членов лингво-культурного сообщества. В религиозном дискурсе к разряду прецедентных могут быть отнесены как имена нарицательные: «ангел», «сатана», «бог», «богиня», «папа», так и собственные: «Иисус», «Илья», «Моисей», «Николай Чудотворец», «Магдалина», «Иуда»; а также имена собственные, в силу своего частого употребления, частично и в ряде контекстов перешедшие в разряд нарицательных: «Адам», «Ева», «Господь», «Всевышний».

Кроме того, паремиологический фонд как русского, так и английского языка изобилует прецедентными высказываниями, имеющими религиозную основу: «алчущие и жаждущие»; «внести свою лепту»; «всему свое время»; «глас вопиющего в пустыне»; «дар божий»; «запретный плод»; «злоба дня»; «камень преткновения»; «за семью печатями»; «корень зла»; «копать яму другому»; «краеугольный камень»; «крошки с барского стола»; «кто не работает, тот не ест»; «нести свой крест»; «хлебнасущный» и др. Прецедентные высказывания, функционирующие в рамках религиозного дискурса, могут быть разделены на: а) канонические - употребляющиеся без изменений; б) трансформированные, те в которых присутствуют изменения. В рамках трансформированных высказываний можно выделить, те, в которых имеет место: замещение (вместо какого-либо канонического слова используется другое и на него падает смысловая нагрузка); контаминация (соединение двух прецедентных высказываний в одно); изменение смыслового вектора высказывания.

Прецедентная ситуация в отличие от прецедентного высказывания принадлежит когнитивному сознанию и выводится на языковой уровень с помощью различных средств вербальной коммуникации. Ярким примером прецедентной ситуации служит ситуация предательства Иисуса Христа, ставшая «эталоном» предательства вообще - любое предательство начинает восприниматься как вариант изначального «идеального» предательства, а имя Иуды становится прецедентным и приобретает статус имени-символа.

В отношении религиозного дискурса можно и даже необходимо говорить и о такой категории, как прецедентный феномен. Выделение данной категории в рамках религиозного дискурса определяется особенностями этого типа общения. К разряду прецедентных феноменов религиозного дискурса относятся: а) разнообразные понятия, характерные для религиозного дискурса, такие как «религиозные заповеди», «церковные таинства», «акт очищения», «исповедь», «схождение священного огня», «пост», «молитва» и др.; б) жесты, характерные для религиозного дискурса: «осенение крестным знамением», «земной поклон» и др.; в) абстрактные понятия: «апокалипсис», «грех», «преисподняя», «искушение» и др. Все прецедентные феномены религиозного дискурса позволяют глубже проникнуть в его структуру.

Выделение жанров в религиозном дискурсе представляется несколько сложным, что определяется: а) сложным характером коммуникации, поскольку осуществляется общение человека с Богом или Бога с человеком, при этом любое высказывание перерастает свои границы и становится событием; б) сложным характером иллокутивного потенциала, совокупности интенций, обнаруживающих довольно сложные конфигурации. Исходя из особенностей порождения и функционирования религиозного дискурса целесообразно и приемлемо выделять первичные и вторичные речевые жанры. К первичным относятся речевые жанры притчи, псалма и молитвы, как индивидуаль-

ные типизированные образцы структурносемантических и ценностных моделей, зародившиеся в религиозном дискурсе, а уже затем получившие широкое функционирование вне религиозного контекста (притчи). В разряд вторичных входят речевые жанры, представляющие собой своеобразную интерпретацию и модификацию первичных религиозных образцов - текстов Священного Писания в целом, опирающихся на них композиционно, ситуативно и ценностно, - проповедь, исповедь.

Религиозный дискурс представляет собой образование со сложной жанровой структурой, богатой системой ценностей и концептов, а также рядом специфических особенностей на языковом уровне.

1 См.: Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002.

2 Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. М., 2004. С. 27.

3 Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. М., 1995. С. 446.

4 Целуйко В. М. Психология нетрадиционных религий в современной России. Волгоград, 2004. С. 16.

5 Морозова Е. Б. Поклон как этикетный жест // Московский лингвистический журнал. Т. 7/2. М., 2003. С. 58.

6 Маслова В. А. Введение в лингвокультуро-логию. М., 1997. С. 83.

7 Анисимов С. Ф. Духовные ценности: производство и потребление. М., 1988. С. 36.